Философия возникает не по причине полезности, однако не из бес-причинного каприза. Она является основной потребностью разума.

Почему? Её существенным признаком мы назвали поиск целого как такового, захват Универсума, охоту на Единорога. Откуда берётся это стремление? Почему не довольствоваться тем, что вам открывается в мире без всякой философии, тем, что уже есть и находится здесь перед нами? Да просто потому, что всё существующее и находящееся здесь, данное нам, присутствующее, явное — это, в сущности, только кусок, осколок, фраг-мент, обрубок. Глядя на него, нельзя не заметить, не почувствовать его изъяна. В любом данном нам бытии, в любом явлении мира мы обнаруживаем глубокий след излома, свидетельство того, что это часть и только часть, мы видим рубец его онтологического увечья, к нам вопиют страдания калеки, его тоска ни отнятому, его божественная неудовлетво-рённость. Двенадцать лот назад, выступая в Буэнос-Айресе, я определил неудовлетворённость «как любовь без возлюбленного и как боль в отсутствующих у нас членах». Это тоска по тому, чем мы не являемся, призвание нашей неполноты и искалеченное.