Преимущественно книга вторая «Саксонского зерцала» содержит нормы, касающиеся преступления и наказания. Уже в статье 13 книги второй автор указывает на преступление, определённый вид наказания, время преступления и способ: «теперь внемлите о преступлениях и какое за них наказание ожидает. Вора надлежит повесить. Если же в деревне произойдёт кража днём ценою меньше трёх шиллингов, то за это сельский староста в тот же день может подвергнуть телесному наказанию [побоям и выстриганию волос] или [дать] откупиться тремя шиллингами. Затем тот считается обесчещенным и лишённым прав. Такое же наказание полагается за неверные меры и неверные весы, за обман в торговле, если это раскрывается. Всех тайных убийц и тех, которые ограбят плуг, или мельницу, или церковь, или кладбище, а также изменников и тайных [ночных] поджигателей, или тех, которые выполняют чужое поручение в своих корыстных целях, - их всех следует колесовать. Кто убьёт кого - нибудь, или [незаконно] возьмёт под стражу, или ограбит, или подожжёт, кроме тайных [ночных] поджогов, или изнасилует девушку или женщину, или нарушит мир, или будет застигнут в нарушении супружеской верности, тем следует отрубить голову. Кто хранит краденое или награбленное или оказывает этому помощь, и, если он будет изобличён в этом, его следует наказать: отрубить голову. Христианина – мужчина или женщину, - если он еретик, и того, кто имеет дело с волшебством или с отравлениями, если он будет в том изобличён, следует подвергнуть сожжению на костре». Следует отметить, колесование заключалось в переламывании осужденному железным ломом каждой конечности в двух местах и позвоночника, затем тело привязывали к колесу так, чтобы пятки сходились с затылком, и оставляли умирать.

Судья, который не наказывает за преступление, тот сам подлежит тому же наказанию, которому должен был подвергнуться преступник. Никто не обязан посещать судебное заседание этого судьи и участвовать с ним в суде, поскольку он сам пренебрёг правосудием.

Право владения также регулировалось «Саксонским зерцалом». Никого нельзя лишить права владения по суду, даже если он бесправно владеет, иначе как при помощи правомерной жалобы, если он сам присутствует, или вызвав его для суда в надлежащий судебный день; если он не явится, то тогда его можно по праву лишить права владения. Каждый может по праву лишиться прав на своё имение, если он его продаст или заложит, или передаст права на него ли не объявит своему [новому] господину, или если оно будет от него отсуждено по земскому или по ленному праву, или если он иным образом передаст без принуждения; тогда он справедливо лишается права владения. Поэтому никого нельзя по праву лишить права владения, кто владеет, разве только он присутствует для ответа или будет по жалобе вызван в надлежащий судебный день. [Ст.24 кн.2]

Статья 27 этой же книги регулирует выплаты пошлин: «кто уклонится от уплаты мостовой пошлины или водной пошлины, тот должен платить в четырехкратном размере. Кто уклонится от уплаты рыночной пошлины, тот должен уплатить 30 шиллингов. Четыре пешехода уплачивают один пфенниг, один верхом на лошади – половину пфеннига; нагруженный воз – четыре туда и обратно. Это уплачивается в качестве водной пошлины в качестве мостовой пошлины - половина. Священники и рыцари, и их челядь свободны от таможенных пошлин. Каждый также должен быть свободен от таможенных пошлин, когда он едет [в повозке] или верхом или идёт пешком, если он не пользуется паромом или мостом, и с полным правом он должен быть свободен от пошлины за охрану [конвой], если он хочет рисковать своим имуществом и своей жизнью. Если же он кому –нибудь вносит пошлину за охрану, то тот должен его охранять от ущерба в пределах округа своей охраны, в противном случае он должен ему возместить [ущерб]. Порожний воз платит пошлины против нагруженного, пол воза – половинную часть.

Кто едет ненадлежащим путём через обработанное поле, тот платит за каждое колесо один пфенниг, а едущий верхом – половину, и они должны возместить ущерб, если хлеба стоят на поле. Для этого можно у них взять залог. Если они противоправно препятствуют взятию залога, то их можно задержать, призвав на помощь; тогда они должны будут возместить за призыв на помощь в размере трёх шиллингов, и всё же обязаны дать по праву залог.

Кто рубит дрова, или косит траву, или ловит рыбу в естественном водоёме, принадлежащем другому, тот карается тремя шиллингами; ущерб он возмещает по закону. Если он ловит рыбу в прудах, которые вырыты, или рубит [на дрова] посаженные или плодовые деревья, или срывает чужие фрукты, или срубает межевые деревья, или выкапывает камни, которые врыты в качестве межевых знаков, то он должен уплатить 30 шиллингов. Если его застают на месте, то у него можно взять залог или его задержать за ущерб без согласия судьи. Кто ночью крадёт скошенную траву или нарубленные дрова, тот карается ивой. Если он крадёт днём, то он подвергается телесному наказанию. Вода, имеющая течение, является общей для транспорта и для рыбной ловли. Рыболов вправе, далее, использовать правый берег так далеко, как он может шагнуть из судна. [Ст.28 кн.2]

Должен быть им возмещён вред, причиненный чьей – либо небрежностью, будь то от пожара, или колодца, который не был обнесён оградой высотою до колена над землёй, или если кто – либо застигнут или сбросит человека или животное тогда, когда он целится в птицу. За это ему не отказывают в жизни и здоровье [т.е. не подвергаю его смертной казни или изувечивающим наказаниям], хотя бы человек умер, но он должен оплатить за него его вергельдом. [Ст.38 кн.2]

Нормы «Саксонского зерцала» чётко подчёркивали время совершения преступления: ночью либо днём. И в зависимости от этого назначалось соответствующее наказание. Например, статья 39 говорит: «кто зерно ворует ночью, тот отвечает виселицей. Если же он ворует днём, то отвечает шеей. Если кто – либо проезжий скармливает [коню] зерно на поле, но никуда его не увозит, то он возмещает убыток соответственно его размеру.

Ответственность за своих животных нёс их хозяин. Это положение закреплялось в статье 40 книги второй. «Чья собака, или боров, или лошадь, или бык, или какое – либо другое животное убьёт или искалечит человека или скот другого, его хозяин должен возместить вред соответствующим вергельдом или по действительной стоимости, если своё животного опять возьмет во владение после того, как он о причине узнал. Если же он прогонит [животное] и не возьмет его во двор или в дом, и не будет кормить или поить, то он не отвечает за вред. Тогда пусть тот овладеет животным за причинённый ему вред, если он захочет.

Что касается книги 3, то в ней установлены некоторые ограничения осуществления наказаний. Ни за какое преступление нельзя разрушать крестьянские дома, разве только в них была изнасилована девушка или женщина или туда притащена для изнасилования. Об этом [разрушении дома] должно быть решение суда, если [обвинение] не будет опровергнуто на суде. Если же по этому поводу состоялось решение, то, хотя тот затем явится и изнасилование опровергнет, его ущерб [от разрушения дома] всё же ему не возмещается, потому что это не было опровергнуто до того, как по этому поводу состоялся суд. Всякое живое [лицо], участвовавшее в изнасиловании, должно быть обезглавлено. [Ст.1 кн.3]

Статья 3 устанавливает, кто не может подпадать под ответственность. Женщину, которая носит в себе живого ребёнка, нельзя присуждать к более тяжелому, чем телесное, наказанию. Слабоумных и умалишённых не следует подвергать наказанию. Если же они кому – либо и причиняют вред, то их опекун должен возместить его.

Таким образом, можно подчеркнуть, что обезглавливание проводилось за изнасилования, кражу и грабёж, поджог, нарушение мира, супружескую измену. Значительная часть статей предусматривает в качестве наказания возмещение ущерба, т.е. уплату вергельда.


Характерная особенность «Саксонского зерцала» как судебника, и в особенности его Земского права, заключается в том, что в сборнике все вопросы трактуются под знаком судебной защиты прав и притом в такой мере, что вопросы судоустройства и процесса нередко не отделяются от материального права. Поэтому можно сказать, что проблемы суда занимают в «Саксонском зерцале» господствующее место. Как защитить свои права, какими нужно обеспечить себя для охраны своих прав доказательствами, в какой суд нужно обратиться, как вести процесс, чтобы не потерпеть ущерба, - всем этим вопросам «Саксонское зерцало» уделяло максимальное внимание. Природа, характер и принципы всей средневековой судебной системы определялись основными чертами феодальной земельной собственности, ее сословным характером, иерархической структурой и т. д..

Как уже отмечалось, судебная власть была неотделима от земельной собственности, а право суда неразрывно связано с правом на судебный лен. Обладавший судебной властью (Gerichtsherr) являлся одновременно крупным земельным собственником (Grundherr). Все участники судебного аппарата (судьи, графы, их заместители, их вассалы - как заседатели в ленном суде, шеффены - как заседатели в земском суде, и т. д.) занимали свое место на ступенях судебной иерархии в полном соответствии с их земельной собственностью, с их земельными правами. Судебный исполнитель должен был владеть земельным участком размером не менее трех гуф. Владение леном определяло участие в суде феодальной курии. Наделение судебными функциями было связано с наделением судебным леном. Король являлся в равной мере источником как всякой судебной власти, так и ленного землевладения; здесь сочетание землевладения с политической властью проявлялось в полной мере.

Сословный характер феодальной земельной собственности обусловливал сословный характер суда. Не было единой судебной системы, не было суда, равного для всех. Привилегированные сословия обладали привилегией судиться судом своего сословия; низшие сословия были подсудны судам, специально для них созданным. Соответствующим образом была построена вся судебная система: существовал церковный, ленный, земский, городской суд и т. д. Не только судоустройство носило сословный характер, но и судебный процесс, доказательственное право, система наказаний и т. п. - все пронизано сословным началом. Сословное неравенство проявлялось и в порядке привлечения к суду, и в возможности использовать процессуальные права, и в возможности выступать в суде лично или через представителя, воспользоваться теми или иными доказательствами. В тех случаях, когда представитель привилегированного сословия мог доказать свою правоту, победив в судебном поединке или принеся присягу, совместно с небольшим числом соприсяжных, лица средних и тем более низших сословий нуждались в большем числе соприсяжных, свидетелей-очевидцев и т. д. То же самое относилось к применению наказаний. За одно и то же преступление нередко к низшим сословиям применялись более суровые и унизительные наказания.

Иерархической структуре феодальной собственности соответствовала иерархия суда. Сфера деятельности суда определялась не административно-территориальным принципом, а рангом лена, военным щитом владельца судебного лена, с которым была связана его судейская власть. «Саксонское зерцало» проводит разграничение между церковными судами (судом епископа, пробства и декана) и светскими - судом графа, заместителя графа (шультгейса), гографа или фогта и суда сельского старосты. Кроме того, в судебную систему входили специальные ленные суды и городские суды, а также королевский суд (в качестве высшего суда). Земское право подчеркивало недопустимость смешения подсудности церковного и светского суда. Если кто-либо привлекал другого к церковному суду по делу, по которому установлена была подсудность светского суда, то жалобщик платил за это штраф и пеню . Никто не мог быть за одно и то же деяние привлечен одновременно к церковному и светскому суду, кроме случаев нарушения мира, за которое положено было отлучение от церкви, ибо «никто не платит штрафа дважды за одно и то же».

Высшим судом считался королевский суд, т. е. суд королевского двора , так как «король всеобщий судья повсеместно» . Королевский суд - высшая инстанция для всех судов. Король мог заменить любого судью , и теоретически каждый имел право суда у короля, поскольку, как поясняла глосса, король дал такое всеобщее право всем светским людям . Однако само «Саксонское зерцало» признает, что практически король (император) «не может быть повсеместно и судить о всех преступлениях во всякое время» , поэтому он фактически передал право суда князьям и графам. Королевский суд служил апелляционной инстанцией для графского суда. Вместе с тем королевский суд являлся королевской курией и был судом пэров в отношении князей, которые были заседателями в королевском суде в качестве вассалов короля. Заместителем короля как представительствующего в королевском суде был пфальцграф - он же судья над королем в суде пэров. Суд королевского двора не имел постоянного местопребывания. Он заседал там, где находился в данный момент король (император) в пределах Германии . На территории каждой отдельной земли (Land) действовали земские суды (Landgerichte), которые судили «приказом короля», но фактически были самостоятельны, так как обладали графской судебной властью. На первом месте здесь стояли князья: они владели судебными ленами и могли наделять таковыми своих вассалов, однако не ниже четвертой руки, начиная с короля

В суде графа председательствовал сам граф. Он имел заместителя (Schultheiss, praefectus), который был непременным членом судебной коллегии и одновременно судьей над графом, так же как заместитель короля - пфальцграф был судьей над королем, а бургграф - над маркграфом . Заседателями в суде графа были шеффены, и, согласно сословному принципу суда, этому суду были подсудны все свободные шеффенского сословия. При графском суде состоял судебный исполнитель, обязательный участник всех судебных заседаний. Судебный исполнитель избирался судьей и шеффенами из числа чиншевиков, имевших как минимум от половины до трех гуф земл. Он был единственным лицом низшего сословия в графском суде. Он вызывал стороны, взимал залог, подвергал аресту, приводил в исполнение решения вплоть до смертной казни.

Во втором ранге находился суд заместителя графа. Заместитель графа в графском суде (шультгейс) был одновременно и самостоятельным судьей. Его суду были подсудны чиншевики, из числа которых избирались и заседатели.

Для низших слоев свободных (ландзассов) существовал суд гографа (Gaugrafengericht). Это был сельский суд определенного округа. Избранным на должность гографа мог быть только обладавший военным щитом, следовательно принадлежавший к привилегированным сословиям, так как он наделялся графом после своего избрания судебным леном . Заседателями в суде гографа были ландзассы - вся община, весь местный «народ» Гограф избирался как постоянный судья, но мог быть избран в качестве чрезвычайного судьи для разбора дела в течение первых суток о преступнике, пойманном с поличным на месте преступления. Хотя гограф имел право присуждать к тяжким уголовным наказаниям (смертной казни и изувечивающим наказаниям), но его суд не считался судом приказом (банном) короля. Обвинителем в суде гографа выступал сельский староста, который действовал как бы по поручению общины.

Сельский староста, в свою очередь, был судьей по мелким делам, по которым полагались только телесные наказания (кража до трех шиллингов, обман в торговле, применение неверных весов, споры о границах земельных участков). От телесных наказаний, назначавшихся сельским старостой, можно было откупиться тремя шиллингами, которые «предназначались односельчанам совместно на выпивку».

Вся структура светских судов свидетельствует о тех изменениях, которые произошли со времен Франкского периода. Вместе с падением старого административно-территориального деления на графства суд превратился из королевского суда, из-под власти которого раньше исключались только землевладения тех, кто обладал правом иммунитета, в суд владетельного князя, феодального сеньора. Остатки прежних судебных порядков видны были еще в признании короля всеобщим судьею, в наделении высших судов правом судить «приказом короля», в сохранении королевского суда, нередко оказывавшегося уже символическим. То же значение пережитков имел суд фогта, который ранее существовал на территориях, изъятых на праве иммунитета из ведения королевского суда.

Уже из сословной обособленности судов вытекал сословный характер подсудности. Подсудность в первую очередь определялась сословной принадлежностью сторон, занимаемой ими ступенью феодальной иерархии. Над жизнью и здоровьем князей никто не мог быть судьей, кроме короля. Принадлежавшего к шеффенскому сословию мог судить только суд графа, вассала - только курия его сеньора и т. д..

В пределах одной и той же системы действовал территориальный принцип подсудности; здесь принцип личной подсудности был уже преодолен. Каждый отвечал по своему праву, а не по праву жалобщика. В королевском суде, при привлечении к которому каждый должен был отвечать независимо от местопребывания королевского суда, можно было отказаться от поединка, если суд происходил не в той местности, откуда родом обвиняемый . В городах и судах другого округа никто не должен был давать ответ, если он там не имел местожительства, имущества или не совершил там преступления . Иски о земельной собственности должны были предъявляться по месту ее нахождения . Иски о наследстве рассматривались в месте открытия наследства и по праву страны, а не по личному праву истца, «будь то баварец, шваб или франк» . В ленном суде подсудность определилась, как правило, вассальной зависимостью, причем господин мог разрешать жалобы одного вассала против другого в том случае, если хотя бы один из них состоял на его службе . Жалоба ленника на своего господина должна была подаваться в курию господина и могла быть обращена к вышестоящему сеньору только в том случае, если ленник доказал, что его господин отказался принять и разобрать жалобу .

Средневековый суд не знал деления на гражданский и уголовный процессы. Оба они проводились в одних и тех же судах и по одним и тем же правилам судопроизводства. В средневековом праве не было выработано той стройной системы классификации деликтов, которая была известна римскому праву. Весьма интересно, что слово «преступление» (Verbrechen) в немецком средневековом праве встречается только начиная с XV столетия .

Можно установить следующую классификацию правонарушений (деликтов) по «Саксонскому зерцалу», хотя она и недостаточно четко выражена. Из всей массы правонарушений выделена прежде всего определенная группа деликтов, объединяемых понятием «злодеяние» (Misselat, malumfectum). В правовых памятниках раннего средневековья, а также в «Саксонском зерцале» этот термин относился только к определенным правонарушениям и действиям, которые состояли в причинении вреда или нанесении обиды другому лицу, а также в нарушении «общего мира» .

В качестве санкций за правонарушения «Саксонское зерцало» устанавливало: прямое возмещение имущественного ущерба, вергельд, смертную казнь, изувечивающие наказания, наружные телесные наказания, лишение и ограничение прав, штраф и пеню. Основной принцип указанных санкций, перешедший еще от предшествующей эпохи, - это эквивалентность в возмещении причиненного вреда. Он отражен в обобщающем и часто применяемом в «Саксонском зерцале» понятии «возмещение ущерба» (wandel), охватывающем все существовавшие виды санкций. Однако принцип возмещения вреда претерпел в средние века значительные изменения; наказание от лица публичной власти, которое во Франкском государстве применялось еще сравнительно редко, к XIII в. получило широкое распространение. Поэтому в «Саксонском зерцале» оно уже имело большой удельный вес среди различного рода санкций. И все же в «Саксонском зерцале» сохранялся и частноправовой принцип преследования за правонарушения; обвинение носило почти исключительно частный характер, действовало старое правило: «где нет жалобщика [истца] - там нет судьи», а наказание в ряде случаев можно было заменить выкупом . Только в одном случае установлено участие официального обвинения: в суде гографа сельский староста обязан был обвинять человека, пойманного (с призывом на помощь) на месте преступления или нанесшего кому-либо телесное повреждение, также если жалоба в суде потерпевшим еще не была заявлена . Возмещение вреда занимало в «Саксонском зерцале» первое место среди санкций за правонарушения; возмещение причиненного правонарушением имущественного ущерба было обязательным. Однако только некоторые правонарушения влекли за собой исключительно обязанность возмещения вреда; большинство же из них было связано с применением и других санкций, налагавшихся от лица государственной власти.

Сословно-классовый характер средневекового суда ярко проявился и в системе доказательств, в порядке разбора судебных дел, вынесения решений и их обжалования. Система доказательств зависела от сословной принадлежности, ограниченности в процессуальных правах, национальности, пола, физических недостатков сторон и свидетелей, закрепляла за господствовавшими классами преимущественное положение в процессе. Она основывалась на способах доказывания, которые применялись еще в предшествующую эпоху, и сохраняла (во всяком случае формально) методы, которые были известны еще варварским правдам. Все же в связи с развитием феодальных отношений и обострением классовых противоречий в доказательственном праве произошли существенные изменения. С одной стороны, некоторые способы доказательств начали терять былое значение. Реже применялись ордалии. «Саксонское зерцало» уже не упоминало о судебном поединке по гражданским делам (кроме случая опротестования решения) и предусматривало поединок только при нарушении мира, нанесении ран и при квалифицированном разбое . С другой стороны, сохранялись или устанавливались способы и методы, выгодные высшим классам феодального общества. Судебный поединок в «Саксонском зерцале» явно выступал как привилегия высших сословий. Представитель высшего сословия мог всегда отказаться от поединка, если вызов последовал от лица низшего сословия. В то же время если вызов исходил от лица более высокого сословного ранга, то вызываемое лицо низшего ранга не могло отказаться от поединка .

Освободиться от обвинения можно было в ряде случаев при помощи очистительной присяги. Присяга освобождала от любого обязательства, если это обязательство было дано без судебного засвидетельствования . Господин своей присягой мог снять любое обвинение со своего человека. Присяги господина, принесенной совместно с двумя его людьми, было достаточно для доказательства, что такой-то является его крепостным по рождению . Из этих примеров вполне очевиден классовый характер очистительной присяги как способа доказательства в феодальном суде. Во многих случаях присяга требовалась от жалобщика или обвиняемого не в единственном числе, а совместно с соприсяжными - двумя (сам-третей), шестью (сам-сем) и т. д. В ленном суде, где участвовали только высшие сословия, соприсяжные не требовались.

Соприсяжные - не свидетели. Это - помощники стороны в процессе, которые своей присягой подкрепляли присягу участника процесса, придавали ей больший авторитет. Но «Саксонское зерцало» не проводило различия между соприсяжными и свидетелями; в некоторых случаях оно требовало, чтобы соприсяжные были очевидцами. Умножались требования подтверждения фактов свидетельскими показаниями. Например, если чиншевик утверждал, что чинш уже уплатил, то доказать уплату он мог только сам-третей из числа тех, которые видели и слышали, что он действительно уплатил. Следовательно, в данном случае нельзя было ограничиться просто присягой, даже совместно с соприсяжными, а требовались подлинные свидетели . Свидетельские показания играли большую роль в ленном праве. Ленник, фактически владевший леном, мог подтверждать законность своего владения и свое право на лен при помощи свидетелей.

К числу наиболее бесспорных доказательств «Саксонское зерцало» относило поимку с поличным. Вообще предъявление вещественных доказательств занимало видное место в феодальном суде. Раны демонстрировались в суде, убийство доказывалось предъявлением трупа, забой скота - предъявлением шкуры, владение движимой вещью - предъявлением ее в натуре. В отдельный случаях, в порядке обеспечения доказательств, можно было засвидетельствовать факт перед очевидцами, которые впоследствии могли быть свидетелями. Так, факт рождения ребенка живым мог быть удостоверен шестью свидетелями-очевидцами - четырьмя мужчинами и двумя женщинами . Выделенную из урожая десятину, которую господин вовремя не принял, нужно было для обеспечения доказательства предъявить двум свидетелям .

Значение бесспорного доказательства имело свидетельство судьи, его заместителя и заседателей, которое было обязательным при спорах о земельной собственности. Во всех судах судебный процесс был основан на принципах частной инициативы и состязательности сторон. Никто не обязан был приносить жалобу, если он не хотел возбуждать дело. Каждый был вправе умолчать о своем ущербе . Инициатива процессуальных действий принадлежала только сторонам. Опровергать жалобу мог только тот, против кого жалоба направлена . Хотя во всем судебном процессе господствовал принцип частного обвинения и вызов в суд проводился жалобщиком, тем не менее суд не имел права принять решение о наказании обвиняемого, пока он не был изобличен . Даже в чисто имущественных делах, при отстаивании своего права собственности на имение или права владения никто не мог был принуждаем подтверждать свое право свидетельскими показаниями, пока специальным постановлением не было на него возложено обязательство представить такие доказательства .

«Саксонское зерцало» дает подробное описание судоговорения, правил поведения в суде сторон, порядка предъявления доказательств, возражений и т. д. Характерная особенность порядка ведения судебного заседания заключалась в том, что судья (граф, гограф и т. д.) только руководил судебным процессом в качестве председательствовавшего, но сам в вынесении решения не участвовал . Решения «отыскивали» («находили») судебные заседатели (шеффены - в земском суде, вассалы - в ленном суде и т. д.). Предлагаемый проект решения подвергался оспариванию недовольной стороной, а затем голосовался судебными заседателями и таким путем превращался в окончательное решение суда. При этом специфика состязательного процесса состояла в том, что по каждому возникшему при судоговорении вопросу запрашивалось у заседателей частное «решение» . На основе принятого частного решения выдвигались новые вопросы, и так весь процесс шел от решения к решению, пока не принималось общее окончательное решение по делу. За предложенное «по чистой совести» решение заседатель не нес ответственности, даже если оно было бы признано неправильным и отвергнуто . Средневековому германскому суду был известен принцип обжалования судебного решения перед судом высшей инстанции. Если сторона оспаривала, опротестовывала решение, то дело переносилось к вышестоящему судье, в конечном итоге - в королевский суд . Формально обжалование перед высшим судом сохранило еще характер спора не между сторонами, а между опротестовывавшим решение и тем заседателем, который предложил решение. Ленное право также подробно излагало порядок обжалования решения ленной курии перед вышестоящим сеньором .